Зеленая луна

Разбилась на куски,

Один кусок проник в мое окно.

О нет, я не пьяна -

Все это от тоски,

Она меня грызет уже давно.

Кусок луны горит

Зеленым светом сна -

Зеленые мои все сны теперь.

Весь дом почти уж спит...

Разбитая луна

Осколками стучится в мою дверь.

                     * * *

Красная ночь вступает в права.

Звезды мне шепчут злые слова.

Алые капли зимних дождей

Вспыхнут в сияньи лунных лучей.

Красные слезы на простыне...

Может быть, это лишь снится мне?

Слышу в сознаньи я до сих пор

Эльфов пурпурных стонущий хор.

В красное небо с тоской смотрю -

Молча жду утреннюю зарю,

Солнца зеленого жду восход.

Что же он долго так не идет?..

Луч зеленый сверкнул в красной мгле.

Я все еще в ночной кабале.

Луч зеленый сверкнул - и погас.

Он мог спасти меня, но не спас...

Не надо мне света, не надо огня -

Я жду, когда зеркало примет меня,

Когда растворится зеркальный заслон

И что-то мне скажет, что это не сон.

Не надо мне ночи, не надо мне тьмы -

Хочу я быть там, во что верим лишь мы.

Там вечная ночь в коридорах пустых,

Лишь вера помочь может выйти из них.

Еще там есть комнаты, где только день,

И там могут все не отбрасывать тень,

А могут иметь очень много теней,

А могут и сами быть тенью своей.

Я жду, что смогу я ступить сквозь стекло.

Там очень темно, но мне станет светло,

И тот чудный мир, что таился внутри,

Вдруг выльется вмиг из открытой двери.

И бог наш протянет мне руку свою,

Я линию разума переступлю,

В реальной утопии я окажусь.

Не ждите меня - я назад не вернусь.

Я стану чужая для тех, кто, как все.

Меня закружит в вальсе грез карусель.

Я буду в том мире, где верят в абсурд,

Я буду в том мире, где игры спасут.

Начну видеть то, что не видите вы;

Со мной будут те, что для вас уж мертвы.

Я здесь лишь песчинка, а там я сильна.

Я верю - дождусь. Я смогу. Я должна!

За окнами уже давно темно.

Я здесь одна - я пью одна вино;

Я говорю с тем, кого, может, нет,

А может, есть. Но он молчит в ответ.

Простые рифмы, но нечеткий ритм,

А в голове - один сумбур и хлам.

И пью я за того, кто был убит,

А может быть, ушел из жизни сам.

Пить в одиночку странно. Но во всем

Есть смысл какой-то, надо лишь найти

Его. И станет мне светло, как днем,

Когда пойму, куда же мне идти.

Бегут минуты, но не страшно мне,

Что я сейчас теряю время сна.

Мне наяву труднее, чем во сне,

Но все ж спокойней, если я одна.

Зачем пишу - не знаю. Может быть,

Кому-нибудь мои слова дадут

Возможность легче понимать, как жить,

Когда тебя нигде уже не ждут.

Ты одинок - придумай сказку сам,

Где ты могуществен, где нужен ты.

Пусть здесь ничто ты, но зато вот там

Цель жизни остальных - твои мечты.

Никто не верит в то, что ты создал? -

Зачем тебе обыденность и ложь?

Ты правду знал, ты правду и сказал.

Пусть в их сердцах ты отклик не найдешь,

Зато ты знаешь: хоть в одном ты прав,

И ты уверен, что с тобой друзья,

Которые, с тобой твой мир создав,

Не скажут: "Нет, быть этому нельзя!"

Мне нравятся стихи, лишь только в них

Могу я чувства на бумаге изложить.

Кто знает, может быть, у нас одних

Есть на земле какой-то смысл жить.

Но если разные нас всех дороги ждут,

Я все равно душой останусь там;

И ускоряющийся ход минут

Убить не сможет то, что я создам.

Я пьяная? Нет, почему-то нет;

Мне так мешает что-то опьянеть.

Зачем мне закрывать глаза на свет,

Когда он может завтра потускнеть?..

И что б не говорили все вокруг,

Что мои мысли предадут меня,

Я знаю точно, что мой лучший друг

Всегда был, есть и будет - только я.

Я для себя все сделала сама:

Свою любовь, страданье и боязнь -

Боязнь того, что в сердце вдруг зима

Придет и поведет меня на казнь.

Пишу и знаю, что мои слова

Меня удержат здесь, и даже там.

Зря суеверная идет молва -

Моя улыбка будет не к слезам.

Я не себе пишу, пишу другим.

Но на столе уж больше нет вина,

И тает хрупкий сигаретный дым.

Я все-таки одна...

Я разрушу все границы

Между разными мирами,

Я сожгу мосты спасенья,

Я смешаю с явью сон,

Я забуду ваши лица,

Я не буду больше с вами,

Погружаясь в мир забвенья

И звуча с ним в унисон.

От меня вы отдалитесь,

Находясь при этом рядом.

Разный уровень сознанья

Вам не даст меня понять.

Вы абсурдности боитесь,

Это чуждо вашим взглядам;

Сроки личности созданья

Вам присуще замедлять.

Рамки строгие понятий,

Ограниченность фантазий,

В размышлениях стандартность -

Способ мысли приминать,

Бездуховный стиль занятий,

Предреченность ипостасей,

Общий страх, антиазартность

Трудно мне воспринимать.

Если мне бы было надо,

На мишень мечты нацелясь,

Я могла бы стать похожей,

Я могла бы стать такой.

Но зачем идти мне в стадо?

Я ведь все еще надеюсь,

Что есть мир, что мне дороже,

Чем ваш низменный покой.

Явь от сна меня пробудит,

Иль пойдет другая фаза

От покоя отреченья,

Или станет мне темно?

Я решила: будь, что будет -

Это в стиле "садо-мазо".

Я сняла ограниченья,

И теперь мне все равно.

Короткий путь сменился длинным,

Усталость - тяжестью в ногах,

Заря - ночною пелериной,

Молитва - танцем на столах.

И все вернуть уже нет силы,

Нет воли, и желанья нет;

А даже если бы и было,

Едва ли здесь остался след.

Вечерний сон явил кошмары,

Где я - не я, а жизнь есть страх.

Его предсмертные удары

Навек погасят свет в глазах,

И лунным светом мемуары

Я напишу на чьих-то снах.

Полночный бред, такой знакомый,

Хоть и оставленный с годами…

Здесь я – ведущий, ты – ведомый,

Куда идем – не знаем сами.

Ведомый слеп, ведущий – зрячий.

Обычно это и рутинно.

Лишь только так, а не иначе,

Лишь эта верная картина.

Ведомый слеп, ведущий тоже.

А что, бывает и такое?

Куда ведет, он знать не может,

Но каждый ровен и спокоен.

Здесь для обоих – неизвестность.

Здесь равенство стальных и хрупких.

Здесь не играет роли честность.

Они равны в своих поступках.

Но если вдруг ведомый видит,

Куда ведет его ведущий

Слепой? Вдруг к пропасти он выйдет,

Не видя смерти неминучей?

Ведущий страх не ощущает,

Шагает в пропасть, не пугаясь.

А зрячий видит, зрячий знает…

И сердце рвется, не справляясь.

                   ***

Белеют стены и искрятся,

Как будто толстым слоем иней

На них лежит… А мне бояться

Уже трудней, уже противней.

            * * *

Ты жарила свои грехи

На грязной сковородке,

Ты выделяла лишь глаза

На белом - в снег - лице,

Ты пропила свои стихи,

Их утопила в водке.

Все дать была готова за

Скорбящий лик в венце.

Они с тобой вошли в метро,

Они ступали следом,

Руками поручень согрев,

В толпе чужих немых,

Они давно все знали про

Час, что тебе неведом,

Из памяти твоей стерев,

Что знала ты о них.

А я сидела у окна,

Об кошку руки грела,

А на стекле седой мороз

Узоры рисовал.

Была я мыслями пьяна,

И мысленно я пела.

А тот, кто выпил столько слез,

Уж восемь лет как спал.

24.01.02