ГРАНАТОВЫЙ БРАСЛЕТ

Сначала она долго разглядывала в зеркале своё уродливое лицо. Оно показалось ей особенно отвратительным из-за меланхолично-угрюмого выражения двух полопавшихся шариков, находящихся на месте глаз. Она плюнула в отражающую стеклянную гладь, опустила голову в раковину и открыла кран. Холодная вода обжигала череп и превращала волосы в множество склизких сосулек.

Она вышла из ванной и прислонилась лбом к оконному стеклу на кухне. Снаружи было никак. Никакая штука жисть...

Она включила все конфорки электрической плиты и бухнула-плюхнула на них сковородку с жирной противного цвета жидкостью.

Возвратясь в ванную, она снова посмотрела в зеркало и скривилась. В её руке оказалось бритвенное лезвие. Она попробовала его на пальце. Острое. Подушечка указательного отростка раздвинулась, и выяснилось, что у него есть тёмно-красная глубь. Из проёма равномерно выделялась кровь. Капля за каплей, слабая струйка...

Оторвав взгляд от магнетического течения алой жизни, она приложила лезвие к левому запястью, прижала и резко провела, поворачивая руку навстречу стали. Глубоковато, но не смертельно.

Изучив своё творение, она повторила приведённые выше действия, отступив сантиметр от ранее оставленного следа. Затем она погрузила лезвие в уже существующую рану и, в нужном порядке провернув, получила своеобразный браслет шириной, стало быть, в сантиметр. Она почувствовала нарастающую боль, но в то же время видела собственные ощущения как бы со стороны и отнеслась к ним философски.

Взяв правой рукой гранатовое украшение, она транспортировала его на кухню, где бросила на изрядно перегревшуюся сковородку.

В кухне сразу стало дымно. Вот они, просчёты. Пришлось открыть форточку. Мясо на сковородке сморщилось и стало пригорать. Она принялась отскребать его вилкой, но оно воняло и перекатывалось. В итоге победа осталась всё-таки за ней, и она вывалила жареный браслет на тарелку. Потом вымыла от крови руки, заткнула за ворот салфетку, взяла ножик и старательно порезала мясо на аккуратненькие кусочки. И медленно жевала их один за другим, уставив взгляд в лимонно-жёлтую облезлую стену.

После обеда она помыла посуду, как хорошая девочка, убралась на кухне и в ванной и вылила на левую руку пузырёк йоду. Она вновь ощутила жгучий прилив боли, но боль была ватной и ниоткуда. Никак.

Заметя следы, она на ходу скосила взгляд на зеркало в коридоре. Зеркало злобно усмехнулось её побелевшим ртом с искусанными губами. Теперь она была хороша. В комнате она затянула замшевую феньку на левом запястье и отправилась навещать больного друга.